При всём увaжении к коромыслaм
хочу, чтобы в сaмой дыре зaвaлющей
был водопровод и движение мысли.
Андрей Вознесенский

На днях моя средняя сестричка присла мне вдохновлённый мессидж, типа, прочитай обязательно! И три каких-то непонятных, на первый взгляд, фотки. Дома только разглядел - это фото прямо с книги, щёлкнуто с руки, в желтизне и мути. А там... интересный и весёлый рассказ. Причём, моей племянницы! И от этого весёлого рассказа уже пошли круги, как от камешка на воде: вот, уже средняя сестра радуется: гляди, чего племянница выдаёт! Я, было, ожидал, что моя младшая сестричка, мама пельме... т.е. мама племянницы, выкинет победный флаг: вот, есть чем гордиться! А тут тётка!

Необычный рассказ для современной молодёжи, чувствуется оруэлловская нотка антиутопии. Интересно, с чего бы это? Неужели ностальгия по старой школе? ;) (Интересно, наступит ли когда-нибудь время, когда как и мы, старшие, говорим детям: вот в наше время!.. и трава была зеленей! То есть и моя племянница когда-нибудь скажет такое молодой поросли? ;))

Есть здесь и созвучие с весёлым и ироничным мультом «Буревестник». Есть ещё и отсылки к весёлому и поучительному, но уже без иронии, советскому мультику «На задней парте».

Молодец, Анютка-Анчутка, твоей маме есть чем гордиться! А заодно и всем, кто...

Анна Жидкова

«Цуцыков,
Амфибрахий с вами!»

- Сначала был туман. И он был ничто. И он был все...

- Кто был никем, тот станет всем, – хихикнули с задней парты.

- Цуцыков, снова из тебя пещерная историография полезла, а ну встань, повтори Главное заклинание Велеса, сейчас же!

- Нет бога кроме... И эм-м-м-эм, пророк его... – уныло затянул долговязый паренёк.

На задней парте - Эм-эм, - передразнил учитель ученика. – Вот что бывает, когда в голове одна история. Цуцыков, жить ты как будешь? По своим вот этим вот историям? Ой, Цуцыков, смотри, в жизни никто тебя пинать не будет.

- Так! А это что у нас там за возня на задних партах? Записочки, значит, пишем, ну-ка, ну-ка, давай сюда. – Читает, багровеет. – Что-о-о? Что это, я вас спрашиваю! Я в пифагоровых штанах!!! Я, почетный учитель школы, преподаватель мифологического сознания! Да как вы вообще! Да я вас! – задохнулся учитель и, взвизгнув: «всех до одного родителей к директору!», скрылся за дверью под счастливый хохот класса.

Красный как рак преподаватель-мифолог влетел к директору, однако прервать его не решился, тот объяснялся с растревоженной мамашей старшеклассника:

- ...с приятелями за передачей научных книг. Вы хоть знаете, чем занимается ваш сын в свободное от школы время? Вот, полюбуйтесь: Диккенс, Достоевский, Бунин! Срам какой, так и кончит жизнь свою в библиотеке.

- Ах, Феденька, – лепетала мамаша. - Он же всегда был примерным мальчиком... Ти-Ви, инет, ну вот разве что комиксы, но это так, совсем уж редко... Но книги?! Ничего такого у нас и в помине не было. Хорошая семья! Бабушка почетный мифологизатор, отец - главный управляющий управления самоуправства. И Феденька, он ведь хороший мальчик, он исправится, мы все лето будем заниматься!

- Да-да, по поводу занятий, – встрял учитель. – Успеваемость у него неважная, оценки только за красивые глаза...

Меж тем на школьном дворе начинался урок физкультуры. Учитель закашлялся и сплюнул под ноги:

- Цуцыков, опять опоздал? Десять затяжек вне очереди! А знаешь ли ты, Цуцыков, что падение уровня никотина в крови сопровождается оскудением дофамина, что в конечном итоге приводит к хандре, суициду, а то и к экзистенциальным размышлениям о природе сущего. Так, класс! – гаркнул он на остальных. – Отставить пробежки, занятие началось, легли на маты и смирно лежим. Тема урока – закон сохранения энергии, перетекающей в массу.

Окончился еще один нескончаемо длинный, а главное, мучительно скучный школьный день и Цуцыков бездумно побрел домой, смакуя неожиданно приятные чувства, вызванные новой кличкой «отщепенец». Он смутно ощущал, что в неформальной подростковой иерархии она позволит ему подняться еще на пару пунктов и стать ближе к авторитетному званию главного маргинала школы.

 

В аудитории сидел десяток студентов и потный от жары скучающий профессор. Над ними громко кружила муха.

- Факторы, – уверенно начал и тут же осекся студент, крякнул и поспешил поправиться, – то есть, я хотел сказать первопричины сущего явле... вжжж, – студент старательно проговорил, – чуда, есть не что иное, как... жжж...

- Ах ты, падла! – взвизгнул профессор и хлопнул крылатую бестию томиком введения во всеобщую мифологию. – Ну что же с вами делать? – обратился он к перепуганному студенту. – Темой вы владеете не в полной мере, а вернее сказать, никак. Лексикон освоен уж совсем ни к черту.

На лице студента изобразилась мука.

- Ставлю зачёт, но только из уважения к вашей почтенной матушке. И идите-идите, – замахал он руками, словно отгоняя от себя назойливое насекомое.

Буревестник На заборе образцового городского двора было криво выведено: «Я вас любил, любовь ещё быть может...» Из открытого окна первого этажа неслось: «Граждане, ни для кого не секрет, что в нашем процветающем государстве остались ещё очаги, не просвещённые огнём настоящей подлинной мифологии. Некоторые отдельные несознательные элементы не хотят ступать на праведный путь слепой веры, упорствуя в своём тёмном наукообразном мышлении. И ладно бы, пусть их, так ведь они одним своим существованием смущают неокрепшие умы, совращая их на скользкий путь рационального познания. Охмуряя логикой, диалектикой и ещё невесть чем самых юных и незащищенных членов общества. Я считаю, что наш с вами долг незамедлительно...»

- Это что ещё такое! – отчитывала своего сорванца пылающая праведным гневом мамаша. – Что за выражения такие! Где только набрался этой дряни! А, это все твой Генка с отцом-математиком и матерью-пианисткой, гнать их поганой метлой! Тоже хочешь кончить среди гор книг и этих... как их...

- Нотных альбомов – простодушно подсказало юное создание.

- Что ты сказал? – взвилась мать. - Ну ты у меня схлопочешь! Вот придет отец из пивнушки, ох и всыплет тебе!

 

Хлопнула дверь подъезда и во двор вышел престранный субъект, взъерошенный, с красными глазами и томиком Бальмонта под мышкой. Пошатываясь, он устремился к приятелям, соображавшим на троих одну литературную газету.

- Oh, my god, у Амфибрахия опять запой, – зашипели бабки на скамейке. – Да этот хоть не буйный, сидит себе, читает тихонечко, даже с однокнижниками не особо дискуск... Дисктук... спорит в общем. Вот отец его в запое, бывало, встанет посередь двора, да как давай реветь стихи эти его поганые, да чуть не плачет и так жалобно: люди да что же с вами! Срам сплошной! Недаром мать-покойница к Володьке-самогонщику ушла, вот это я понимаю, мужик! А этот, йих, одно слово – интеллигенция!

- Я же говорил, я же говорил, - обрадовался младший демиург, - сквозь все общественные наслоения в человеческой натуре в конечном итоге побеждает врождённое стремление к хорошему.

- Не горячитесь, мой друг – отвечал убеленный сединами старший товарищ, - возможно дело только в том, что действие породило противодействие, а качества исходных данных здесь абсолютно ни при чём. Иными словами, заложи мы в поле агрессивной пропаганды позитивные ценности, и отдай на порицание негативные, то получили бы обратный эффект. Это я точно вам говорю. Уж я-то знаю...

 

май 2016

Об авторе

Анна родилась в Москве в 1984 году, здесь и живёт по сию пору. Закончила факультет журналистики Университета РАО, учится на курсах литературного мастерства А.В. Воронцова. Работает вольным «копирайтером» free-lance'ом.

Пишет с 2010 года, своё будущее хотела бы связать с литературой. Два рассказа приняты на публикацию в журнал «Техника молодёжи».